Последние полгода Артем
Рахманов провел в шведской «Эскильстуне», которая выступала в тамошней высшей
лиге. Поначалу 29-летний защитник был железным игроком основы и помог своей
команде выйти в финал Кубка Страны. Однако затем травмировался и утратил доверие
тренера. В итоге летом шведы расторгли контракт с белорусом. Артем вернулся
домой и до конца сезона подписался с
«Ислочью».
В интервью Андрею Масловскому минчанин рассказал о строгих разговорах с тренером, диких шутках над молодыми новичками и педантичности одного из тренеров «Ислочи». Кроме того, Рахманов очень интересно поделился впечатлением о шведском футболе и жизни в Скандинавии: арабы, старички, размеренность и дороговизна.
– Как случилось твое возвращение в Беларусь?
– Вернулся не по собственному желанию. Инициатива исходила со стороны тренерского штаба «Эскильстуны». Хотя начиналось все хорошо. Контракт был подписан на таких условиях, что если в Турции на сборах им бы что-то не понравилось во мне, его можно было расторгнуть. Однако тренерам все понравилось. Отыграл все товарищеские матчи от звонка до звонка, все матчи Кубка на групповом этапе и четвертьфинал. Но перед полуфиналом мне спазмировало спину, и я выпал на 10 дней. И после этого у тренеров почему-то поменялось отношение ко мне. Меня просто перестали ставить в состав, объясняя тем, что ребята, которые играют на моей позиции, всем устраивают. Хотя результата не было.
Я задавал тренеру вопросы. Раз не идет, почему что-то не поменять и не дать мне шанс, но он говорил: «Меня устраивает, как ты работаешь и как выходишь на замену нападающим». В итоге настал такой момент, что я к нему подошел и в лоб спросил: «Какое мое будущее в клубе?» Он не дал конкретного ответа, а только сказал: «Я не знаю, что со мной будет через две недели. Поэтому не могу ответить». И буквально тут же не включает меня в заявку на финал Кубка и чемпионатный тур с «Мальме». После этого мне принесли бумагу, что расторгают контракт. Попросил объяснить, а мне в ответ: «Мы ожидали от тебя большего». – «А в каком плане? – спрашиваю. – Те матчи, в которых я играл, мы выиграли. Выходил на замену в атаку и даже забил. Вы же говорили, что все устраивает». – «Наше решение такое».
– Ты так охотно вступаешь в беседы с тренерами?
– Если не играю, то да. Стараюсь бороться за свое место в составе. Доказывать через тренировки – это само собой. Но если я не вижу никакой реакции тренера на свою работу, то почему нет? Был бы результат, пахал бы и ждал шанса. Но результата не было. И я знал, что не хуже других ребят. Это ведь показали предыдущие матчи.
Но вообще в карьере ранее такие разговоры были только с Олегом Дулубом в «Черноморце».
– Ты тогда смело вызвал его на разговор.
– Потому что он этого не сделал. Меня удивило. Если футболист играет за границей и в команду приходит тренер из той же страны, то должно быть хоть что-то. Не надо выкручиваться, а надо подойти и объяснить, как есть: я привожу своих ребят, мне нужно кого-то убрать. Это просто.
– Как на твои вопросы реагировал швед Неманья Мильянович?
– Он уходил от разговоров и постоянно вилял. Ему было некомфортно. В какой-то степени я подходил с позиции силы. Понятно, что в рамках разумного и с соблюдением субординации, но все равно.
– На каком языке общались?
– У меня неплохой английский. Когда играл в «Немане», готовил себя к отъезду за рубеж. Я очень этого хотел. Нанял репетитора и занимался. Не скажу, что это мне супер помогло, но определенную базу заложил. В Эстонии тренер говорил на английском, жил я вместе с финном, который только по-английски говорил. Благодаря постоянной разговорной практике подтянул язык.
– У тебя ведь был еще разговор с президентом шведского клуба Алексом Руссхольмом. О чем?
– Когда перестал играть, подходил и к нему с вопросами. Он ответил, что у него свои дела и он не в теме. Он интересовался жизнью клуба, но в тренерскую работу не лез. Пообещал переговорить с тренером и попытаться что-то узнать. В итоге тренер ему сказал то же самое, что и мне. Вторая беседа была уже после того, как мы расторгли контракт. Он объяснил, что это тренерское решение, что ему очень жалко, что я ухожу, но так сложилось.
– Каким он человеком тебе показался?
– Достаточно интеллигентным и очень открытым, готовым помочь решить любые вопросы. С ним всегда была обратная связь.
– Как на эти разговоры реагировали футболисты?
– С очень многими ребятами у меня были (и остались) хорошие отношения и они переживали. Даже один из моих конкурентов недопонимал, что происходит. Парень не имел опыта высшей лиги и пришел к нам одним из последних. Он говорил, что я ему во многом помог. Он такой человек, если с бровки кто-то накричит или партнеры напихают, сразу сникает. Я старался его поддерживать и взбадривать. Говорил, чтобы во время игр слушал только меня. Я открытый, неконфликтный человек. Никому никогда не пихал. Если тот, кто играет рядом, старается и у него не получается, всегда поддерживаю. Так правильно.
Так вот этот парень в первую очередь был в шоке и не понимал, что происходит.
– Какие были варианты продолжения карьеры?
– Было несколько, но они не подошли. Когда только вернулся, не хотелось выпадать из тонуса. Позвонил Виталию Леонидовичу [Жуковскому] и спросил у него разрешения потренироваться с командой. Он был не против. Он же еще в прошлом году очень сильно хотел меня оставить, но поддержал мое желание уехать. И сейчас сказал, что если ничего не найду, то будет рад видеть в клубе. «Ислочь» сейчас на ходу: есть результат и потенциальные шансы выступить хорошо.
Обсудили все и пришли к мнению, что надо остаться. Подписал контракт до конца сезона, а после сделаю еще одну попытку уехать. У меня мечта: хочу попасть в хороший чемпионат и заиграть там. Пока не получается. Но пока ноги бегут, буду к этому стремиться.
– «Ислочь» образца прошлого года и нынешнего – разные команды?
– Абсолютно! Тренировочный процесс в чем-то схож, но по набору команды отличия существенные. Ребята опытные, ребята, решавшие в свое время солидные задачи. Из-за этого и результат.
– Пока Жуковский был в больнице, команду тренировал Павел Плют.
– Мне кажется, у него отличные задатки, чтобы быть главным тренером. Бывает, он где-то очень эмоционален на тренировках. Но это не показуха. Плют такой человек, который хочет сделать лучше. Павел Дмитриевич очень дотошно относится к работе. Иногда тренировки были дольше по времени из-за того, что он хотел досконально все объяснить. Например, наигрывали стандарты. Плют просил повторять их до тех пор, пока розыгрыш не получался почти идеально.
***
– Что такое шведская «вышка»?
– Не скажу, что лига сильно отличается от нашей. Есть команды с неплохими легионерами, которые показывают достаточно техничный футбол. Но есть команды, которые играют более закрыто: длинные передачи, навесы и поджали. Например, в «Мальме» собраны мощные, обученные тактически футболисты. Но у АИКа и «Гетеборга» игроки более техничные, берут не физикой, а быстротой работы с мячом.
Но главное отличие – стадионы. Арены все футбольные. Никаких тебе беговых дорожек – зрители максимально близко к полю. И их много. Когда играли против АИК и «Хаммарбю», на трибунах собиралось до 30 тысяч. У «Эскильстуны» фанатский сектор маленький – максимум человек 300. И если кто-то топовый приезжал к нам, то было ощущение, что играем на выезде.
– В Швеции агрессивно болеют?
– Система как у нас: есть фан-сектор и есть «центр», где публика чуть более спокойная. Но поют они просто шикарно! Чувствуешь себя, как в Лиге чемпионов. Акустика просто обалденная!
– На каком стадионе понравилось больше всего?
– На домашней арене «Хаммарбю». Как понял, у них одно из самых сильных фанатских движений в стране. Перфомансы, баннеры, песни. Вживую их слышать – что-то невероятное. Такая поддержка только придает импульс играть. Столько адреналина и драйва!
– В Швеции поля в основном синтетические?
– Да. Только три или четыре команды играют на натуральном газоне. У богатых клубов «синтетика» очень хорошая – винная пробка и все такое... А у большинства – резина, как у нас.
– Наши игроки не любят «синтетику». Как шведы к ней относятся?
– Нормально. Если ты постоянно работаешь на ней, то никаких проблем. Организм адаптируется. Вот когда идет постоянная смена покрытий, тогда есть нагрузка на мышцы. Отсюда и травмы. Первое время я привыкал. В январе было холодно, но в целях экономии подогрев на поле не включали, и газон был жесткий. Все это вылилось в спазм спины.
Еще тяжело привыкал к тренировочному процессу. Он был более интенсивным, чем у нас. Тренировки по полтора часа, но очень много короткой работы: маленькие квадраты, квадраты на три четверти. Все это в малых составах. Бегать кроссы мне проще в силу особенностей организма. А от этой мелкой работы я быстро устаю. И это то, что мне было нужно.
Вообще методология у тренера «Эскильстуны» довольно интересная. Она не была направлена на развитие определенных качеств. Все акцентировалось на работе с мячом и через пас. Силовая работа была в основном в тренажерном зале. Но таких историй, как у нас на сборах, где мы закладываем аэробную базу, делаем большую прыжковую работу, – ничего такого не было. Меня это удивило.
– Может, он просто не знает, как надо?
– Возможно :). Я видел перед играми разминки других команд, и там все было совсем иначе, чем у нас. Люди делали и прыжковую работу, и занимались с резинками для активизации мышц, и так далее. Но этот тренер поиграл в Испании, и у него в фаворе тотальный контроль, контроль мяча.
– Получалось?
– Судя по результатам – нет. Хотя играли мы неплохо.
– Что творилось в городе, когда команда прошла в финал Кубка?
– Легкое безумие. Город небольшой – тысяч 60 населения. Все узнавали на улицах, поздравляли и радовались. Никто не мог поверить в случившееся. Клуб впервые в своей истории не то, что в финал вышел, – он впервые вышел из группы! За все время не было даже намека на это, а тут такой прорыв!
– Какая атмосфера была на финале?
– Не знаю. Меня не заявили. За три дня до игры у команды был мини-заезд, и я не попал в выездной список. Естественно, про это тоже спрашивал у тренеров. Я же часть команды и до этого отыграл почти во всех матчах. И моя заслуга в этом успехе тоже была. Но тренерский штаб сказал: «Мы берем только тех, на кого рассчитываем в игре». И после такого ехать на игру не было желания.
– Серебряную медаль хоть получил?
– Мне сказали, что медалей не хватило, но пообещали выслать по почте.
***
– На разминках и в тренажерном зале тобой командовала супруга Юлия. Каково это?
– Изначально было чуть непривычно. Мы ведь первый раз вместе работали в команде. Но со временем адаптировался и просто выполнял все то, что она говорила. Были моменты, которые мы заранее обсуждали.
Для Юли ведь это тоже первый опыт. Когда она проводила разминку, я ей подсказывал. Мы дома разбирали упражнения. Даже разминались. Она же не знала, что такое футбольная разминка. Для нее разминка – это просто раскатка на ролле, активизация мышц и динамический стретчинг. Это то, что игроки сами делают в зале. А как проводить беговую разминку, она не знала. Это я ей и подсказывал.
– Как партнеры реагировали на Юлю?
– С уважением. Просто в этом клубе никогда не было тренера по физподготовке. И они были в восторге от ее работы. Восстановление после тренировок, стретчинг – многие из них никогда о таком не слышали. Поэтому люди были очень расстроены, когда мы уходили. Ребята даже подарили жене спортивные часы на прощание.
– Она красивая женщина. Со стороны игроков были попытки флирта?
– Даже намека не было! Да и, признаюсь, было видно, что все меня немного побаиваются.
– Из-за роста?
– Да. Габаритами я всех превосходил. Но ребята уважительно относились к ней потому, что она тренер.
– Юлия могла остаться там без тебя?
– Нет. Ей было неинтересно. Да и шведы говорили, что уходим вместе.
– Жена делала тебе поблажки?
– Я сам себе их не делаю. Мне надсмотрщик не нужен. Я профессионально отношусь к своему здоровью. С того момента, как уехал из Беларуси, с 24 лет, начал акцентировать внимание на своем состоянии, на том, что кушаю, на физической подготовке и отдыхе.
– Был какой-то случай, после которого ты так поменялся?
– В Гродно видел отношение некоторых ребят к делу: как они отдыхают, как готовятся к матчам... Понял, что если буду делать точно так же, то не начну играть на хорошем уровне и вообще быстро закончу с футболом. И сделал выбор в пользу другого.
Изучал литературу по здоровому образу жизни, общался с тренерами по физподготовке. Работал с Татьяной Ловец, с тренером по бодибилдингу.
– Ого!
– Я ему объяснил, чем занимаюсь, и он подстроил тренировки под футбол. Кроссы бегал сам, а в зале с ним трудился над развитием силы, взрывной и прыжковой работой, координацией.
– И?
– Результат интересный. С того момента у меня появилась любовь к тренажерному залу. Без него теперь не могу и чувствую себя некомфортно.
– А скиллы прокачались?
– Ну, конечно. Сразу подписал контракт с эстонцами :). Сумасшедший скилл. Но если серьезно, то когда ты работаешь в зале и прокачиваешь целевые группы, все иначе. Не просто бицепс, трицепс, грудь, а осознанно работаешь над мелкими мышцами. Результат есть.
– Супруга говорила, что у тебя дома была штанга.
– Дома было все! После Гродно закупил себе полный арсенал. У меня и фитбол был, и полусфера Босу, и ролик, и подушка, и TRX.
– Что это?
– Подвесной тренинг. Петли вешаются на перекладину, и ты работаешь за счет собственного веса над мелкими мышцами. Очень крутая тема. Можно носить с собой и куда угодно цеплять. Даже на дверь.
***
– Какими были твои первые впечатления от Швеции?
– Не скажу, что страна чем-то сразу удивила. Было очень холодно, серо и хмуро. Настроения особо не было.
– Такая белорусская погода.
– Да, как в последние недели примерно :). Эскильстуна – не очень большой городок, но бытовые условия нам создали хорошие. Приходил домой и мог спокойно отдохнуть: в плане быта голова не болела.
Было время поездить по стране. Выбирались в Стокгольм, другие города. Швеция – Европа. Там очень красиво и очень чисто. А люди простые.
– В чем это выражается?
– В общении. Они всегда приветливы. Всегда скажут «спасибо», «пожалуйста». Смотришь на них и понимаешь, что это не наиграно. Всегда открыты и готовы помочь. А еще им без разницы: как ты выглядишь, как себя ведешь, какой образ жизни приветствуешь.
– Читал, что шведы не особо подпускают посторонних к себе. Ты же говоришь совсем другое.
– Чистокровные шведы, с которыми общался в команде, сами шли на тесный контакт. Просто закидывали вопросами и общением. Им все было интересно о нашей культуре, нашей еде, образе жизни. При этом шведы-иммигранты – они да, более обособленные.
– О чем шведы спрашивали чаще всего?
– Где мы находимся, какой у нас язык. Также было очень много вопросов по еде. Меня, кстати, удивило, что там очень много картошки. На командных обедах картошку ели каждый день. Я был в шоке! Отличие между кухнями только в супах.
– В команде были тимбилдинговые мероприятия?
– Таких, чтобы выбираться вместе на шашлыки, нет. Но зато там есть забавное посвящение новичков. Старожилы команды – человек пять-шесть – придумывают для каждого задание. И пока мы были на сборах в Турции, они каждый день кого-то прокачивали. Кто-то должен был участвовать в танцевальном батле, а остальные были жюри. Кто-то должен был спеть песню, кто-то написать стих. Кто-то должен был на тренировке во время тренерской установки подойти к тренеру и сказать: «Коуч, я не согласен. Давайте сделаем что-то другое». Если ты отказывался это делать, тебе сбривали бровь.
А одному малому надо было в общий чат, где есть и тренеры, после игры написать: «Тренер – козел! Меня не поставил, а я так старался». Он написал и все были в шоке. Никто же не знал кроме него и старожилов, что это прикол. Даже тренеры не были в курсе.
– Что было потом?
– В тот же день его хотели просто отправить домой, но те, кто это придумал, заступились. Они объяснили тренеру, что это такое посвящение. Парня оставили, но тренер пару дней ходил хмурый. Ведь это было настолько нагло со стороны 17-летнего пацана! После такого прокола подобного рода шутки закончились.
– Что надо было делать тебе?
– Я пел песню Лепса «Я счастливый как никто». Это просто единственная песня, которую я могу спеть сходу.
– Много друзей заимел?
– Очень хорошо общаюсь с вратарями – болгарином и шведом, с украинцами, с тем парнем защитником, про которого рассказывал. Ходили друг к другу в гости, смотрели вместе в футбол. Например, шведский вратарь – DJ. Давал нам слушать свою музыку. Это вторая версия Филиппа Войтеховича. Кстати, знаю, что Войтехович на связи с боссами клуба, а тренер по вратарям хорошо общается с его мамой, которая живет в Стокгольме. В общем, Фил с радаров не пропадает.
Все ребята в команде были с нами абсолютно открыты и были готовы прийти на помощь. Безотказные люди. Как купить сим-карту, как доехать до другого города, где лучше покупать билеты на поезд – помогали всегда.
С «обычными» шведами пересекался реже. С соседкой здоровались, но не все шведы говорят по-английски. А когда есть языковой барьер, то контакт минимальный.
– Они ведь очень молодо выглядят. На вид женщине 50 лет, а на самом деле уже 70.
– И я даже знаю, почему такое. В стране большие налоги и очень хорошая пенсия. Кроме того, слышал, когда человек уходит на пенсию, у него на счету уже лежит около 60 тысяч евро. Пенсионеру там не надо работать до гроба, как у нас. Поэтому они кайфуют, ездят на крутых машинах, ездят отдыхать, круто выглядят, хорошо одеваются и ни о чем не парятся. Видел старичков на олдскульных американских тачках, в кроссовочках, разрисованных маечках и татуировках. Прикольные ребята.
– Там же культ спорта. Много людей занимаются?
– Не скажу, что в нашем городе было много спортплощадок, но те, что видел, были забиты. Очень много старичков занимается скандинавской ходьбой. А поскольку бензин дорогой, все ездят на велосипедах.
Старичков и в тренажерных залах очень много. Есть отдельные «пенсионные» группы, есть такие, кто сам по себе приходит. У нас такого не увидишь, а там, в порядке вещей.
– Смотрю скандинавские сериалы, там жизнь показана очень размеренной и спокойной.
– Так и есть. Это очень видно по движению на дорогах. Знаки 50 км/час висят везде. И культура вождения на высшем уровне. Ты можешь стать посреди дороги поковыряться в носу, и тебе никто не будет сигналить или поливать нехорошими словами. Тебя или объедут, или подождут пока ты тронешься. Своим спокойствием они чем-то похожи на индусов.
– Давай сравним шведов, поляков и белорусов.
– Мы более зажатые и зашуганные. Это банально, но ведь есть слово «памяркоўнасць». Оно очень точное. Мы недооцениваем себя. А там люди более раскрыты. Особенно поляки. Мне там даже в каком-то плане было дико. Мой менталитет не совпадал с их менталитетом. Они более агрессивные, рвут и мечут. А я спокойный, чувства держу под контролем. Поляки же любят доставать их напоказ.
Шведы так себя на поле ведут – зло и агрессивно. Не боятся никого и не парятся. Для многих шведов футбол – это хобби. Если ты простому шведу скажешь, что футболист, тебе ответят «И что»? И не важно, какой у тебя контракт. У нас в команде играл инженер. На основной работе он получал четыре тысячи евро, а в команде – две. Он говорил: «Я не парюсь, как сыграю». Многие ребята играют и параллельно учатся. И это в «вышке». Впрочем, я думаю, что это особенность «Эскильстуны».
***
– Где вы жили?
– В трехэтажном доме на девять квартир. У нас была «двушка» на 70 квадратных метров. Ничего необычного – белые стены, минимум мебели. Такой шведский минимализм. У дома своя мини-парковка, рядом большой лесопарк. Это был довольно цивилизованный район, а через квартал было место, где жили в основном арабы. Там было не очень безопасно. То наркомана застрелят, то сына тренера ограбят.
– А что он там делал?
– Они там живут. Почти вся команда базировалась там.
– Шведы очень интересно относятся к стирке. И в целях экономии в домах нет стиральных машин, но зато есть стиральная комната в подвале. У вас как было?
– Именно так: комнатка в подвале. Было непривычно. Мы когда только приехали, нас поселили в небольшой квартирке (открываешь входную дверь – и сразу кровать) в том самом арабском квартале. Там стирка была по расписанию. А так как жило много людей, иногда вообще не удавалось постирать. Носил одежду в клуб, чтобы администратор стирал. Я попросил руководство что-то подыскать другое, и нам нашли эту квартиру. Все стало совсем удобно: на девять квартир две стиралки. Записываться не надо. Спустился вниз, если свободно – стираешь.
Шведы объясняют, что делают это в целях экономии. По идее работает. Хотя в первом доме жили африканцы, которые стирались постоянно и забивали машинки чуть ли не на целый день.
– Твою супругу поразило отсутствие штор на окнах. Что впечатлило тебя?
– Я в этом плане невпечатлительный и быстро адаптируюсь ко всему. Если придется, могу и на полу спать. Если есть языковой барьер, стараюсь учить язык. Если условия для жизни такие, буду создавать комфорт из того, что есть.
– Полиции много на улицах?
– Встречал очень редко. Иногда патруль проезжал и все. Пеших патрулей по трое, как у нас, нет. Забавно, что нам говорили, что в Швеции никто ничего не ворует, но кроссовки у жены украли :).
***
– Где вы питались и что любили из еды?
– Ели только дома. Причина одна – так дешевле. В разы. Бывало, что после зарплаты могли сходить в кафе, но я не любитель кушать в таких заведениях. Дома я вижу, что готовлю.
– Если сравнивать наши продукты и шведские, то…
– Тамошние намного дороже. У нас молоко в среднем стоит полтора рубля за литр, а там – полтора евро. Гречка здесь стоит 98 копеек, там – около трех евро. 900 граммов курицы – девять евро. Съесть мороженое на улице – полтора евро. Капучино в стаканчике – четыре евро. Проще пойти в магазин, купить, смолоть и сварить дома. А вот воду не покупали – пили из-под крана. Там она очень хорошего качества. Запаха хлорки нет совершенно.
Если брать алкоголь в баре и в магазине – разница в цене в два раза. Но в обычном магазине так просто спиртное не купишь. Есть специализированные точки, где все очень строго. У тебя постоянно спрашивают паспорт.
– Сколько в месяц тратили на еду?
– Плюс-минус выходило около 300 евро. Средний поход в магазин за продуктами на три дня – около 40 евро.
– Вы экономили или 300 евро – это заходим и берем все, что хотим?
– Мы питаемся здоровой пищей. Поэтому покупали овощи, фрукты, мясо, макароны. Мы могли экономить, не пойдя в кафе, но не на своем здоровье. Старались не распылять траты, но и особо ни в чем себя не ущемляли.
– Коммунальные платежи дорогие?
– Квартиру снимал клуб. Мы платили только за свет, воду и интернет. Выходило около 200 евро. Если бы платили и за жилье, то добавлялось бы еще в районе 650 евро. А еще и бензин добавь – полтора евро за литр.
– 1200 евро – примерный минимум, на который там можно прожить в месяц.
– Да. Но это не Стокгольм.
– Сколько получал в Швеции?
– Я – 2900 евро, Юля – 1100. Кое-что скопили, конечно. Где бы ни играл, я откладывал. Этому научила белорусская лига, где никогда не знаешь, когда платить перестанут :). Когда идут задержки по полгода, приходится откладывать и экономить.
– Ты вернулся из Евросоюза. Какие ощущения?
– Когда приехали, были в легком шоке от того, что можно купить кофе за доллар-два, а не за четыре. Но быстро адаптировались и сейчас у нас снова все нормально с тратами :).
Мне импонирует европейский менталитет. Тут все более нагло, зло. Не хватает отзывчивости. Очень тяжело общаться. Ты подходишь к человеку, стараешься говорить культурно, но это воспринимается как слабость, а не как культура.
– Не возникло желания переехать в Европу?
– Скажем так: возникало. И все мои контракты были с расчетом на то, что останусь там надолго. Но все так складывается, что что-то возвращает меня назад. Видимо, что-то тут еще не доделал.
Фото: Ангелина Занько, из личного архива Артема Рахманова
Источник: Трибуна
