– Сегодня, мне показалось, был бой боксеров, у одного из которых серьезная травма, и он из-за этого не мог пробить ключевой удар. Потому что повыпадало столько футболистов. И это чувствовалось. У нас были хорошие выпады, контратаки. Соперник здорово закрывает зоны, выжимает нас. Но есть пространство за спиной очень большое, и мы могли этим воспользоваться. И Коля Януш однажды не довел до Янсане мяч, чтобы вывести его один на один. А потом эта травма Димы Комаровского. У меня было такое предчувствие. У нас каждую игру кто-то выпадает. А у нас 13-14 человек всегда играли. И когда Дима выпал, сразу начался совсем другой футбол. Вроде понимаем, что можем, но все ломается. В каждой линии не хватает игрока. И это усложняет очень сильно, и внутренняя неуверенность отсюда. А соперник даже вдесятером не дал нам ничего создать. Потому что когда нет ключевых игроков, начинается какая-то анархия. Мы начали почему-то убегать из чужой штрафной, вообще не били по воротам. Мы просто передавали мяч друг другу на 5-7 метров, теряли его и бежали 70 метров назад. К сожалению, мы ничего не выжали и заслуженно проиграли.
– Много шума наделала история с Янсане. На каком она сейчас этапе? Если он сегодня играл, то конфликт интересов исчерпан?
– Сложно ответить в двух словах. Как такового конфликта у нас вроде бы и не было. У меня тесная связь с парнем. Мы много беседуем, чтобы он стал лучше. Он мне доверяет. Коммуникабельный парень. Но когда на футболиста оказывают давление, ему, конечно, сложно. Сегодня был поломан командный дух. Команда не могла нормально тренироваться, а здесь еще и с Янсане такая ситуация. Она просто убила. Последний раз такое состояние было в команде в 2016-м – после знаменитого матча с брестским «Динамо». У тебя и так нет ключевых футболистов. А тут еще игрока «подставляют» – выкидывают в твиттер такие вещи. Это не совсем правильно.
Если коротко, то… Коротко, наверное, все равно не получится. Что касается интервью его агента насчет коммуникации. Коммуникация у нас хорошая. Но я общался с его русскоязычным партнером первый раз — целую ночь с ним беседовали, чтобы решить вопрос, чтобы Янсане играл. Мы его решили. А коммуникация была потеряна, когда футболист начал выходить на хороший уровень. Мы его привезли с помощью Евгения Гайдука. Его не хотели брать, потому что он был очень дорог именно по зарплате. Но согласились на это – и очень счастливы. Момо нам очень помогает. Но тяжело что-то обсуждать с людьми, которые как в каменном веке – то ли необразованность, то ли еще что-то. В интервью открыл все суммы, зарплаты, бонусы – это вообще некорректно. Так никто не работает. А этот просто все вывалил. Нельзя так работать. Но у них в Африке, наверное, так можно. И другой момент. Когда человек рассказывает, что Янсане бесплатно пришел… Это для нас вообще самый дорогой трансфер. Мы решали, думали и заплатили – вложили в него деньги, как в актив. Знали, что по нему будут предложения. И очень много делаем, чтобы он развивался. А такие слова высказывать… По квартире опять же. Но это, наверное, из-за того, что у них менталитет другой. Мы предоставили парню квартиру. Он живет в трехкомнатной квартире. Захотел однокомнатную. Говорю: «Окей, но принеси документы. У нас нет кэша, чтобы тебе его давать. Принеси документы, и бухгалтерия будет тебе оплачивать квартиру по безналу». Так что эти претензии — сразу мимо.
Что он там еще плел? Про зарплаты? Я же говорю — люди не знаю законов. У нас 25 числа будет только два месяца по задержке. Так что сейчас она только месяц. И мне просто жалко парня из-за этой ситуации. Но мы пойдем до конца. Я сказал: «У тебя будут большие проблемы, но я тебе уже ничем не помогу. Я сделаю все возможное». Мы уже собирали документы в ФИФА. Потому что клуб должен дальше жить. И если каждый будет заниматься такими делами… Это не пролезет. Будем дискутировать и так далее.
Я же говорю: если бы он сегодня не играл, то мы подали бы документы, и у него были бы большие проблемы. Перед игроком мы все выполняем. Да, бывают какие-то задержки. Но чтобы они могли подать в ФИФА, это просто невозможно. Потому что клубом все выполняется. Есть же определенные сроки задержек, на основании которых можно подать документы. В такой ситуации было очень сложно готовиться: ломали, выбивали и так далее. Но если все думают, что мы сейчас обидимся на футболиста, или чтобы его сбросить… Мне даже рекомендовали: «Надо сбрасывать». Не надо сбрасывать! Он футболист, который должен помогать и развиваться. А там уже как карта ляжет. Там посмотрим.
Пускай прочитают мое интервью. И вот это сегодняшнее – тоже. И пускай понимают, как и с каким клубом работать. И мы будем гнуть свою линию. Иначе нам каждый будет рассказывать, что делать. Еще и с другого континента. И раздражает, что ответственности никакой нет. Взяли, выкинули в твиттер – а человек вообще даже не знает, кто. А потом говорит, что у каждого футболиста есть, кто может за него писать. Ну это такой бред, которого я вообще не слышал и не видел. Конечно, он нанес 100% урон футбольному клубу. Я смотрю, что здесь много журналистов – в большей степени без масок. Все говорят, что надо закрывать чемпионат. Что самоизоляция. Но мы все приходим и сидим здесь. И, наверное, это был интерес к этому моменту. Я его обозначил. Если надо что-то спросить, то я еще вам расскажу по этому инциденту.
– Вы заменили Комаровского из-за травмы?
– Как по-другому можно заменить ключевого игрока? Просто невозможно. Да, у него травма.
– Какова конкретика относительно травмы Рыбака?
– У меня конкретика такая. У меня сидят десять запасных, из которых Холодинский давно уже выпал из высшей лиги, а остальные девять ребят – 2000-2001 года рождения. И сложилась такая ситуация непонятная по травмам. Я уже думаю о том, как мне заменить этих футболистов. Может быть, молодыми ребятами, которые с «Энергетиком-БГУ» пободались бы.
– Насколько сложно было готовить команду, учитывая все эти новости про подозрения на коронавирус, тестирование. Как самочувствие Макася и Стефена?
– Да самочувствие у всех хорошее вроде. Знаете, есть такая футбольная поговорка: «Чувствую себя хорошо, но играть не могу». Так и у них. Готовить команду, когда все хорошо, когда есть футболисты, конечно, легко. Но такая доля наша – и «Ислочи», и, наверное, моя. Мы всегда попадаем в такие передряги. Не можем жить спокойно, так получается. Но надо терпение. Все мы, тренеры, любим, когда все хорошо. Но любишь медок – люби и холодок. И тренер познается, когда тяжело. Когда тяжело всем. Когда очень тяжело. И как выйти из этой ситуации, тогда и проявляется тренер. А когда команда побеждает, все хороши. А так, тяжело было готовить команду, не скрываю.
Фото: Анатолий Редин
